1  2

***

Над морем закат погас,

и ты размышляла вслух:

«Вода — это то, что в нас...

Вода — это дух.»

Я вторила - «Видишь мыс?

Добраться бы как-нибудь.."

...Вода — это то, в чем смысл...

вода — это путь...

А ты отвечала — «Брось...

по скалам идти назад!»

...Вода — это то, что вскользь,

Вода — это взгляд.

- «Ну хочешь, вернемся врозь?»

Обиделась ты « Ну что ж...»

….Вода — это то, что сквозь.

Вода — это дрожь..

То было сто лет назад..

теперь нам открылась явь:

Вода — это то, что над.

Вода — это рябь...

***

Посмотри на меня – так, как смотрят в глубокий колодец,

Отражайся во мне – как в воде с янтарными бликами,

Отпивай по глотку – как горячий травяной отвар,

Только никогда не спрашивай – из каких трав он заварен...

Эти травы могут быть целебными или ядовитыми -

все будет зависеть от твоего бесстрашия – просто пей...

И тогда на дне чаши ты найдешь ключик от закрытой двери,

Только никогда не спрашивай – куда ведет эта дверь...

Она может вести в цветущий сад или в мертвую пустыню-

все будет зависеть от твоего бесстрашия – просто иди...

Просто иди и всматривайся в темнеющий горизонт -

это мой мир раскрывается тебе во всех своих противоречиях.

Только никогда не спрашивай – что с тобой будет,

если ты в нем останешься.

Все будет зависеть  только от твоего бесстрашия.

***

Сегодня космос был спокоен -

тепло вишневое текло...

я нежно гладила рукою

иллюминатора стекло...

Бродила по пустым каютам -

играла с эхом в «голоса»...

и было весело, уютно-

как в вековых земных лесах, -

то петь лилейно - впрямь сирена!

то вдруг медведем зареветь...

А где-то лампочка горела,

скорей стараясь догореть...

Захлопнешь двери — будет худо!-

За ними вечная возня...

Я сны не видела отсюда,

Но сны-то видели меня!!

Они клубились за обшивкой,

их гул тревожил провода...

Казалась жизнь - простой и жидкой,

как наша скудная еда...

В кают-кампании спиртное

еще осталось - сладкий грог...

из тех, кто здесь кутил со мною -

все воплотились - кто где смог...

Все дальше — шум земных акаций

все ближе — вечности спираль...

Я не хотела воплощаться.

Я так любила свой корабль...

***

Небо живет в земных городах,
В медных тазах и стеклянных птицах,
Небо живет в засохших садах, 
В лицах угасших, в пустых глазницах...
Небо не прячет своих икон -
Молится ликам чужих созвездий…
Солнце восходит на ржавый трон
И миллионами пальцев-лезвий
Рвет облака, и густая кровь 
с каждым закатом стекает к чаше…
Небо дугой выгибает бровь
И удивленно глядит на наши
глупые судьбы, пустые дни… 
Что-то иное –настолько близко!
Небо хотело примерить нимб,
небо мечтало быть одалиской - 
под бесконечным ночным шатром
в танце расплавиться, слиться с мукой,
в сердце Создателя вызвать шторм,
Или однажды стать незабудкой
В бледном венке первобытных звезд,
Лилией плыть во вселенском иле…
Выйти свободно на Млечный мост,
Выдохнуть снег и расправить крылья,
Вырваться с корнем сквозь душный день, 
Кровью истечь в восковом закате,
Больше не быть никогда! Нигде! -
Брошкой дешевой, приколотой к платью
Жадной земли… голубым платком - 
Тряпкой, распятой на жарких пяльцах
солнца, что всходит на ржавый трон
И выпускает стальные пальцы…

Зеленое окно

В самой чаще темного города
Существуют невидимые улочки,
Туда попадая, можно искать все, что угодно –
Хоть дорогу назад, хоть свое родовое проклятие.
Но это окно, казалось, само нашло меня.
В нем таился зеленый свет –
Тихий, приглушенный, не такой как в других окнах.
В дворике не было слышно собачьего лая,
И цветы словно сотканы были из белого пара…
Я стояла долго – впервые за многие годы
Мое одиночество стало вдруг разделенным.
Всматриваясь в плотные шторы, я угадать старалась,
Что находится там, по ту сторону зеленого света…
Старые кресла, паутина на всех зеркалах,
Чучело совы, икона в углу,
А под нею – маленькая красная лампадка…
Мой ненайденный мир.
Или давно забытый.
Вдруг показалось – кто-то ждет меня в этом доме –
Покинутая Сестра,
Не пришедший когда-то Учитель…
Впрочем, я все равно никогда не достигну
Той степени духовности,
Чтоб войти в этот дом и обратно не возвращаться.
Но какая-то тайная сила
Снова и снова приводит меня к зеленому окну
Хотя, может, оно не зеленое,
А самое обыкновенное,
Лишь однажды вскользь отразившее
Зелень моего сердца
Зелень моей тоски
Зелень моей надежды…

Два озера

Усыпи свою память… Сквозь сумерки вспомни одно – 
Там где сквозь облака проросли темно-красные стебли,
Есть озера такие как ты – с малахитовым дном
И уставшей водой, пережившей и небо и землю.
Так привычно рождаться все с тем же зеркальным лицом.
Отражая все то, чем мы так неизменно похожи…
Есть озера такие как я – с кораблем-мертвецом
И тенями ночных парусов под светящейся кожей…

Просыпаемся редко… А чаще вжимаемся вглубь.
Тишина как пятно расползается в пене дыханья
Наших высохших душ, наших скользких кувшиночных губ…
Стихиали печалей, над ней веерами махая,
Вспоминают все наши тела - то иглистая твердь
То бурлящая муть, то прозрачная нежная мягкость…
Есть озера такие как космос - и их не стереть 
С непроявленной карты, сверкающей звездною ряской… 

Мы могли расцветать и заманивать шумных стрекоз,
Но расцвет наш не истин, как ложно все, то что проходит… 
Абсолютная ночь. Абсолютная пропасть насквозь,
И лишь краткая память о нашей глубинной свободе...
Но опять - два сосуда в плену темно-красных стеблей,
два блуждающих глаза на ликах подземного мира.
Есть озера такие как мы – те, что тонут в себе,
Оставляя в пространстве бездонные черные дыры…

Речное солнышко

Не поймать речное солнышко

в свои сети...

Накрывала его стеклышком -

как «секретик»,

унести хотела в зеркальце -

бликом алым,

А оно - все так же теплится

под причалом...

Не достать речное солнышко

из-под тины...

Щекотала его перышком

журавлиным,

зажимала его в горсточку -

как колечко,

а оно - плыло под горочку,

вниз по речке...

Как поймать речное солнышко -

кто мне скажет?

Ведь лежит оно на донышке

медной пряжей..

Пятикрылою фиалочкой,

глазом птичьим

светит там оно русалочкам

горемычным...

Не поймать его ни голосом,

ни дыханьем...

ни ладонью, ни волос своих

колыханьем....

Лишь наполнившись надеждою -

как сияньем...

Лишь слияньем с зыбью нежною...

Лишь слияньем...  

Маковое поле

Я хотела бы спать на маковом поле -

запутавшись в стеблях,

чувствовать кожей горячую землю,

нагретую солнцами хищных цветов,

видеть пурпурные сны -

о жгучих песчаных бурях,

слышать гул барабанов и стук копыт -

где-то под самым сердцем...

Я хотела бы спать на маковом поле -

разметавшись во сне

как пламя бутона,

прорывающегося сквозь плотные стенки завязи,

как пчела попавшая в сердцевинку мака,

плененная дерзкими лепестками...

Я хотела бы слышать звон колокольчиков

на браслетах стройных подруг —

из несуществующего прошлого,

видеть сны оранжевые

о полуденных амфорах

с заточенными в них северными ветрами...

Я хотела бы спать на маковом поле

в венке из колосьев, найденном мною

на почерневшем камне,

верить в чье-то невидимое присутствие,

вдыхать вечерние шепоты трав -

историю сотворения

первозданного счастья,

И видеть сны

нежно-алые с прожилками -

как закатное небо -

если взглянуть на него

сквозь маковый лепесток...

Сказочница

Я бы могла тебе быть целебным отваром или отравою,

могла б быть живою водой , или мучительной жаждою...

Но лучше я буду просто сказочницей лукавою -

той, что приходит в полночь, хоть далеко не в каждую.

Той, что заходит в окно с околицы мироздания,

На подоконник,  смеясь,  садится, болтает туфлями,

и зимние сумерки твоего замерзшего подсознания

окуривает апрелями, а иногда - июлями.

Той, что разглядывает твои диковинки,

привезенные из Египта или какой-нибудь Черногории,

А потом спрыгивает в комнату с подоконника

и рассказывает совсем другие истории -

про то, что сама видела или слышала,

а может, все от начала и до конца придумала -

про земляничные города с зефирными крышами,

про чашуйчатый храм с шевелящимся липким куполом,

Про людей, у которых в груди вместо сердца - ракушка,

и они ею море слушают, и друг друга - когда захочется...

А потом твоя сказочница тихо садится рядышком

И уже бессловесно транслирует собственное мифотворчество.

А под утро — наклоняется к тебе, мирно спящему,

и делает то, на что сам никогда не осмелишься:

на прощанье целует - осязаемо, по-настоящему.

надеясь, что ты во сне

                                           даже не пошевелишься....  

***

...А сны мои - все о погонях, походах, войнах,

о темных планетах, о хищных трехкрылых птицах,

о мхах бирюзовых, растущих на лысых склонах...

И лишь о тебе никогда ничего не снится.

Мне снятся папирусы с зыбкими письменами

и танцы рептилий в корнях векового вяза...

А ты... ты проходишь рядом с моими снами

и может быть, даже видишь их краем глаза,

и может быть даже хочешь туда пробраться

по скалам зловещим— рискуя упасть с обрыва,

в безумных вагонах, блуждающих мимо станций,

по бурному морю — верхом на огромных рыбах...

Но призрачен берег... Так близко и так напрасно

шагов твоих ждут гранатовые аллеи...

Тебя никогда не впустит мое пространство.

Пути наших снов незыблемо параллельны...

Прости мне моря и скалы, и тропы лисьи,

которыми эта жажда тебя водила,

и шепот мой жаркий: «Приснись же, приснись, приснись мне!!»,

впечатанный в ночь сырую клеймом постылым.

Уход Афродиты

По законам воды я должна уходить прозрачно...

Как отлив в новолунье — свой ил унося с собою

сквозь пески расписные, каскады камней невзрачных,

оставляя пустым свежесрезанный край прибоя...

По законам воды я должна уходить невнятно -

заглянуть кораблям в глаза, постоять на пирсе,

принести на подносе надрезанный плод граната -

разбросать по волнам горьких зерен багряный бисер...

Вас, любивших мои дары и мои услады,

заклинаю — ищите вечность в иной вселенной.

По законам воды я должна уходить. Так надо.

Оставаясь в сердцах — лишь замерзшей кровавой пеной...

1  2